Штурм вершины Эльбруса и мои ощущения
С нами в группе был парень, который совершал вторую попытку штурма. В прошлый раз, как он говорил, его накрыло на седловине (5300 м) и дабы ненароком не подставить остальных участников, он принял решение не идти дальше. После его рассказов и рассказов гида «как высота карает людей», а так же про смертельные случаи, я волновался за моё самочувствие после 5000 метров.
Наши организационные вопросы при штурме вершины
У нас была довольно слабая группа, если рассматривать в целом. Да и лично моя неправильная подготовка к восхождению давала о себе знать. Мы показывали очень плохое время на акклиматизационных выходах. Да, может в силу некоторых обстоятельств, но это горы и ошибок они не прощают. По технике безопасности положено, что если кому-то становиться плохо во время подъема, то этот человек спускается вместе с гидом. И может возникнуть такая ситуация, когда двое из трех гидов уже спустились, и опять кому-то стало плохо. В таком случае разворачивается уже вся группа. На штурм хотелось идти всем, и что бы не подставить тех, кто имел бОльшие шансы на успешный штурм вершины, было принято решение взять ратрак до отметки 5100 метров.
Мнения в группе разделились, так как половина считала, что это какая-то халява, просто доехать до 5100 и только оттуда штурмовать. Но реально могла возникнуть ситуация, когда из-за одного участника развернули бы всю группу, поэтому мы поехали на ратраке до 5100 м. И потом не пожалели ибо даже оттуда штурм для многих оказался суровым испытанием.
Тут всё зависит от того, зачем вы приехали на Эльбрус. Просто кто-то едет испытать себя и свои физические способности, а кто-то хочет любыми средствами оказаться на вершине. Каждый выбирает сам, а в случае с группой, нужно придти к компромиссу.
Еще нужно понимать, насколько важна погода при штурме. В разную погоду будут абсолютно разные результаты и ощущения. Сила ветра, температура, толщина снежного покрова, всё это влияет на сложность прохождения маршрута и каждое восхождение будет не похоже на другое.
Для справки, ратрак от 3800 метров до 4800 стоит около 40 000 р., до 5100 метров, около 50 000 р. (в сезон немного дороже, в не сезон чуть дешевле). Сумма раскидывается на всю группу. Еще нужно учесть вместительность ратрака. На штурм нас осталось 11 человек плюс 3 гида и водитель уже выпендривался и не хотел всех брать за один рейс. Мы влезли, но было крайне тесно.
Начало штурма вершины Эльбруса
И вот настал наш звездный час. Мы выехали к началу штурма. Даже на ратраке до туда ехать больше получаса. Ночью и без движения мы за это время успели основательно промерзнуть. На высоте 5100 началось головокружение, и подступала паника, хотелось все бросить и развернуться обратно. По опыту прыжка с парашютом и дайвинга, паника была задавлена на корню, что немного улучшило самочувствие. Больше всего не хотелось тошноты, и к счастью, её не было. С чем не повезло, так это со снегом. За вечер и начало ночи его нападало выше колена. Мы выходили на штурм в 3 часа ночи и рассчитывали на твердый наст. В итоге опять шли в кошках по суровым сугробам.
При штурме вершины есть точка возврата. Где бы вы не были, в 12:00 нужно идти на спуск. Даже если до вершины рукой подать, после этого времени обязательно нужно идти на спуск. Дело в том, что в горах к этому времени всегда портиться погода и всё затягивает облаками. И ладно, что вы не увидите красивого пейзажа с вершины, нет. Можно попасть в такую погоду, что дальше вашей руки не будет ничего видно. И в таких условиях совершить спуск практически нереально.
Пока шли по косой, всё вроде было хорошо. Но на привале на седловине меня накрыло первый раз. Проявлялось это в нарушении координации и заторможенных движениях. Проведя диагностику себя, обнаружил, что, несмотря на самочувствие, я могу двигаться, а это главное. Я бросил рюкзак и отправился преодолевать последний участок пути перед вершиной.
Последний отрезок пути самый сложный
Шли мы по классическому маршруту. Ребята по выносливее тропили и делали ступеньки. Однако ветру было на них плевать, и он заметал их буквально за минуту. Группа растянулась, и поэтому сзади идущим всё равно приходилось пробираться через сугробы. На подходе к перилам я уже плакал (горняшка, она такая 🙂 ).
Предстояло пройти самый опасный участок пути, и был отдан приказ моему организму намотать сопли на кулак и собраться. С перил открывается потрясающий вид на седловину, и я даже смог им насладиться. Потом я увидел гида, и его слова «давайте, уже пришли, вот вершина» произвели ободряющий эффект.
На самом деле это была не вершина, а предвершинное плато. До вершины еще топать и топать, но уже не по сугробам и не в гору. Дойдя до самой вершины нужно преодолеть считанные метры подъема на небольшое возвышение (саму вершинку), но этот подъем очень крутой. Здесь у меня возникли сложности. Видя, как я мечусь туда-сюда в растерянности от того, что я вижу вершину, а мне не залезть, набежала куча народу с протянутыми руками. Я был бы не я, если бы не сделал это сам, и в итоге залез на этот «холм» — я на вершине!
Путь «домой»
Рядом было еще двое ребят из нашей группы, мы сфоткались, и было принято решение уматывать оттуда побыстрее. Мы дошли до выхода с перил и ждали распоряжений гида. Пока присели хлебнуть чайку, меня накрыло окончательно. Сейчас я понимаю, что это была горняшка, а тогда я не сообразил в чем дело. Самочувствие было, как будто я очень сильно устал. Устал адской усталостью, по сравнению с которой всё, что я пережил до того момента было детской игрой. Мне было тяжело не то что конечностями шевелить, а даже языком.
Меня передали самому опытному гиду. Гиды, таких как я тогда, называют «обмороки». Меня как будто выключили. Вот момент, когда всё хорошо, я взошел на вершину, радуюсь жизни, сижу, попиваю чай и вдруг бац… и ты уже овощ.
Поздравляют с восхождением только после спуска
На себе испытал, что мало подняться на вершину, с неё еще нужно спуститься. По статистике 85% смертей происходит именно на спуске.
Поначалу я мог спускаться сам, с криками на себя в моменты, когда организм предпринимал попытки свалить в небытие и отключиться окончательно. На пути было несколько десятков моментов, когда от окончательной потери сознания меня отделяли мгновения. Совсем не потерял я его каким-то чудом. Ниже седловины, я уже постоянно запинался, падал и не мог встать без помощи гида, но нужно было дойти до 5100. Там дежурил снегоход. Я уже не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Гиды погрузили меня на снегоход, и поехал я в хижину с ветерком.
Группа должна была в этот день успеть спуститься в Терскол, а канатка закрывается рано. Поэтому сразу после спуска нужно было брать свои чемоданы и идти вниз на канатку. Когда меня довезли до хижины, я переживал, что просто двигаться не могу, а тут с полным рюкзаком еще полчаса надо до канатки идти. В те моменты я туго соображал и не заметил, как быстро собрался, вышел и уже еду в кресле канатной дороги. На самом деле вот, что значит сбросить высоту.
Чувство выполненной мечты меня посетило лишь по прибытию в Терскол. Но это было потрясающе. Не похоже ни на что из мной пережитого. Тот же прыжок с парашютом дает нереальные эмоции, но они кратковременные. А восхождение – это путь длиной в недели, а в случае с Эверестом месяцы новых, ни на что не похожих впечатлений и ощущений, которые остаются с тобой надолго.
Даже когда пишу всё это, эмоции зашкаливают, и если я что-то упустил, поинтересуйтесь в комментариях, обязательно отвечу. Всем добра!
Рекомендую, так же почитать статью про горную болезнь, очень интересно.
Илья, я прочитала твой репортаж. Волнуюсь! Трудно представить, что мы равнинные люди еще и поднимаемся на Эльбрус. Я горжусь тобой! Я поднималась на 3600 м как турист и то это было трудно, хотя тебя везет паровоз. Молодец!Успехов и новых приключений!
Спасибо на добром слове.
Гиды не хотят водить людей по нормальному графику — хотя бы 10 дней, ибо время — деньги. В итоге процентов 70 неопытных участников доходят до вершины в состоянии зомби, процентов 10 не доходят вообще и только 20% чувствует себя нормально в силу генетики. И не дай Бог испортится погода или что то ещё случится…
Есть такое… Гиды то хотят, тут именно вопрос денег. Ну и плюс заранее нужно готовиться к восхождению, это на я на себе прочувствовал.)